Любовный пасьянс - Страница 28

Вика запросто поздоровалась со знаменитостью, назвав ее «Мариночкой», и провела Катю к маленькому столику у стены. Столик, конечно, был не из лучших, но Катя этого не заметила, — настолько ее захватила необычность обстановки. В подобных местах они с Володей никогда не бывали.

Кормили и поили «На Лысой горе», как и положено, страшным и кровавым: коктейль «Кровь младенцев», жаркое «Черная курица», салат «Ведьмин корень» и прочие страсти-прелести. Вика с улыбкой наблюдала, как Катя изучает меню, затем посоветовала:

— Закажи «Козлиное копытце» и «Хвост русалочки». А выпить — «Приворотное зелье».

— А что это? — полюбопытствовала Катя.

— Принесут — увидишь. Но это точно съедобно и даже вкусно. А хочешь, я сама сделаю заказ.

Катя хотела.

Обслуживал их официант, одетый чертом или бесом. Точнее сказать, мелким бесом — его рост едва ли превышал метр шестьдесят пять. И все действительно оказалось не так страшно: «Хвост русалочки» на поверку — обычный салат из крабов, «Козлиное копытце» — большой кусок жареного мяса, а основным компонентом «Приворотного зелья» был апельсиновый сок. Вика подождала, пока Катя с опаской продегустирует принесенные яства, и спросила:

— Ну как тебе?

— Забавно, — Катя, казалось, была даже немного разочарована.

Сама Вика заказала коктейль «Кровь младенцев» — водка с томатным соком, в обычном баре называющийся «Кровавая Мэри». Но Катя по барам не ходила и с интересом покосилась на бокал, в котором над густой красной жидкостью словно парил прозрачно-чистый слой. Вика заметила ее взгляд:

— Хочешь попробовать?

Катя кивнула. Но, сделав маленький глоток, вздохнула и слегка поморщилась:

— Да это же водка!

— Конечно, водка, — рассмеялась Вика. — А внизу — томатный сок. Так сказать, закуска. Этот коктейль маленькими глотками не пьют.

Катя ничего не ответила и уткнулась в свою тарелку. Вика могла бы ее предупредить об этом заранее и не насмехаться.

— Я не знала.

— Ну вот, уже и обиделась, — Вика посмотрела на нее и мягко добавила: — Извини, я не думала, что ты никогда не пробовала «Кровавую Мэри».

На Вику, когда она улыбалась, сердиться было просто невозможно.

— Так я угадала — никогда не пробовала?

— Только в книжках читала, — смущенно улыбнулась в ответ Катя.

— Тогда считай это первым боевым крещением. — Вика вдруг стала серьезной и негромко спросила: — Что-то ты какая-то притихшая, Катюша? Что-нибудь случилось, или просто по мужу скучаешь? Андрей говорил, что вы почти не расстаетесь.

Катя вздохнула:

— Конечно, скучаю. Но… Знаешь, ты не обидишься, если я тебя кое о чем спрошу?

— Не обижусь. Спрашивай о чем угодно. Тем более что я, кажется, догадываюсь, о чем. Об Андрее, да? Многие удивляются, что я в нем нашла, и считают наш брак, мягко говоря, странным.

— Да нет, что ты, что ты, — смутилась Катя, — у меня и в мыслях этого не было… Да я и Андрея не слишком хорошо знаю…

— Тогда о чем же?

— О твоей профессии.

Вика изумленно подняла брови:

— Да?

— Скажи, тебе не тяжело?

— Что «не тяжело»? — не поняла Вика.

— Ну, вот так… Все время притворяться, изображать то, чего ты на самом деле совсем не чувствуешь.

Вика ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

Катя замялась:

— Вот ты только что должна была изображать любовь к человеку, которого в жизни ты, как мне кажется, просто не уважаешь… И он тоже — только что так сильно любил тебя, чуть ли не молился, а через пять минут говорит тебе сальности.

— Ах, вот ты о чем! — Вика с облегчением перевела дух. — Одно дело — в жизни, а другое — на сцене. Я могу как угодно относиться к Лешке, он может как угодно относиться ко мне, это наше дело. До семи вечера, пока не начинается спектакль. А с семи до девяти ни Вики, ни Лешки просто не существует — есть Эдгар Вибо и Шерли со своими чувствами и со своими проблемами. Особенности профессии.

— Да нет, не то, — Катя покачала головой, — я не то имела в виду. Ведь не может быть, чтобы ты на эти два часа исчезала совсем. Ведь та самая Шерли откуда берется — из тебя же! А если ты сама к Вишнякову относишься плохо — как же ты можешь заставить себя…

— Не себя — Шерли, — поправила Вика.

— Хорошо, Шерли, которая все равно ты же… Ну, в общем, заставить ее полюбить его? Пусть только на два часа? Ведь невозможно так притворяться, я ведь поверила, что все… Ну, все как на самом деле…

Катя запуталась и смущенно посмотрела на Вику. Вид у нее был такой детски-трогательный, что Вике на секунду стало ее ужасно жаль. Бедная девочка, неужели она не знает, что можно притворяться и покруче, и не только на сцене. Сколько людей каждый день мило улыбаются друг другу, а в душе посылают партнера к черту.

— И ты ведь это делаешь каждый день…

Катя лишь продолжила свою мысль, но Вика чуть не вздрогнула: фраза прозвучала как ответ на ее тайные мысли. Да что это я, подумала Вика. Кате-то я ничего плохого не желаю…

— Катюша, ты читала книжку хорошего английского писателя Моэма «Театр»?

— Читала, но давно.

— Ну так там все подробно и правдиво рассказано и объяснено. Актерская игра — не жизнь, а искусство, искусство же — то, что ты сам творишь. Настоящая смерть и настоящее горе не похожи на сценические, потому что они уродливы, а на сцене все должно быть прекрасно.

— А настоящая любовь? — спросила Катя.

— Что — любовь?

Катя посмотрела Вике в глаза: