Любовный пасьянс - Страница 30

Разбудили ее какие-то странные гудящие звуки: бом-м, бом-м… «Колокола, — спросонья подумала Алена. — Приснится же…» Но звуки были вполне реальны — такой звон можно услышать где-нибудь в Новгороде или в Ростове Великом. Но откуда они, интересно, взялись здесь, почти в центре Парижа?

Она перевернулась на другой бок и спрятала голову под подушку, но заснуть не смогла. Этот гул мог поднять и мертвого из могилы.

Алена выбралась из постели и потащилась к окну. Прямо напротив отеля, через дорогу, расположилась церковь, похоже, протестантская — колокола призывали прихожан к утренней службе. Боже, ужаснулась Алена. Так это что, каждое утро теперь так будет? Она взглянула на часы: пять минут девятого, такая рань! Она собиралась проспать как минимум до десяти — вчера ее предупредили, что нужно быть сегодня в холле в одиннадцать.

Ладно, решила Алена, нет худа без добра. Сейчас она быстренько оденется, умоется и пойдет часочек погуляет по утреннему Парижу. Недалеко погуляет — так, просто походит по окрестным улицам.

Через полчаса Алена спустилась вниз, уже совершенно проснувшаяся, предвкушая долгожданное знакомство с великим городом. Даже хорошо, что ее так рано разбудили церковные колокола. В голове крутилась фраза: «Увидеть Париж и умереть». «Откуда я ее взяла, — подумала Алена, — и зачем же умирать? Хотя, наверное, подразумевается смерть от восторга». Конечно, Париж есть Париж — столица мира!

Однако первой бросилась Алене в глаза донельзя замусоренная улица. Везде валялись пустые банки из-под пива, смятые сигаретные пачки, какие-то бумажки, обрывки пакетов — совсем как в Москве. Даже в Аленином родном Курске было значительно чище.

«Красный сокол» стоял в самом начале улицы Лассе. Пройдя несколько метров, Алена оказалась на большой площади, от которой, словно лучи от звезды, расходилось еще с десяток улиц. Остановившись в нерешительности — по какой из них гулять, — она в конце концов выбрала наугад ближайшую и, повернув за угол, тут же натолкнулась на Володю Городецкого.

— Ого! Вы тоже ранняя пташка? — весело сказал он, совсем не удивившись. — Любите гулять по утрам в одиночестве?

Алена пожала плечами:

— Не особенно. Честно говоря, я с удовольствием поспала бы еще часок, но не могу спать под звон колоколов.

— Каких колоколов? — не понял Володя.

— Церковных. Неужели вы не слышали?

— Слышал, конечно. Но не из своего номера. У меня окна выходят на другую сторону.

— Вам повезло. Постойте-ка, — вдруг сообразила Алена, — вы что, уже давно гуляете?

— Да уж около часа. Мне нравится утренний Париж. Когда еще нет толпы на улицах, и город только просыпается, и владельцы маленьких магазинчиков моют витрины или раскладывают свой товар на лотках…

— … А если бы еще и дворники подметали улицы, то была бы совсем идиллическая картинка, — в тон ему подхватила Алена.

Володя рассмеялся:

— Что, уже заметили беспорядок? Надо сказать, вы не слишком романтичны.

— Не слишком, — легко согласилась Алена. — Я люблю чистоту. Почему-то в Голландии пустые пивные банки на улицах не валяются.

— А вы были в Голландии?

— В Антверпене и в Амстердаме. И в Германии была, в Марбурге, в Бонне и в Кельне. Там тоже на удивление чисто.

— Голландия — маленькая страна.

— А Париж так огромен, что дворников на него просто не напасешься? Нужна целая армия дворников-энтузиастов, чтобы чистить такой свинарник? По-моему, для этой улицы хватит и одного.

— В первый раз слышу, чтобы этот великий город сравнивали со свинарником.

— Что вижу, то и говорю, — улыбнулась Алена.

— Н-да… Все-таки, думаю, вы не совсем безнадежны. Романтика в вас не умерла, а только крепко спит.

Алене страшно захотелось поддразнить его. Она лукаво улыбнулась — так, что на щеках заиграли ямочки:

— Попробуете разбудить ее?

— Почему бы и нет? Сегодня вечером обещаю показать вам настоящий Париж, и, уверен, вы будете от него в восторге.

— А если нет?

— Будете, — уверенно пообещал Володя.

День прошел довольно суматошно. В одиннадцать часов их троих повезли в офис фирмы «Ла Порт». Алена честно слушала все, что говорилось — переговоры велись по-английски, — но понимала едва ли половину. Слишком много специальных терминов. Однако то, что французы используют какую-то новую уникальную методику, она поняла. Эта методика была разработана специально для сохранения бассейнов крупных рек в экологической неприкосновенности, не создавая строгих заповедников. Но пока все это прошло апробацию лишь во Франции, где климат мягче и теплее. Если с объектом на Волге дело будет обстоять благополучно, французы закрепятся в России, а сотрудничество с «Элитой» будет продолжено.

После переговоров был обед в ресторане «Тайевен», а потом Женя в сопровождении Шарля отбыл готовить какие-то бумаги.

Алена предполагала, что у Городецкого тоже что-нибудь намечено на вторую половину дня, и собиралась отправиться на прогулку по Парижу в одиночестве. Еще дома она запаслась путеводителем «Париж и Франция» — правда, советских времен, но вряд ли Париж с восьмидесятого года сильно изменился.

Однако у Городецкого были, как выяснилось, совсем другие планы.

Они вместе вышли из ресторана, он о чем-то переговорил с представителем фирмы, тот улыбнулся, раскланялся с Аленой и отбыл восвояси. Алена и Городецкий остались вдвоем.

— Ну что, — весело спросил он, — у вас есть какие-нибудь особенные желания? Или удовлетворимся стандартным туристским набором — собор Парижской богоматери, Елисейские поля и здание Оперы?