Любовный пасьянс - Страница 6

— Хотите сигарету? — предложил водитель, не отрывая взгляда от дороги. — В бардачке есть пачка «Мальборо».

— Я не курю, — Алена всхлипнула громче. — А хотя дайте, пожалуйста. Может быть, поможет.

Помогла не сама сигарета, а возможность отвлечься механическим действием. Пока Алена доставала «Мальборо», пока прикуривала, ей удалось справиться с подступающими слезами. Сделав две-три затяжки, она смяла сигарету в пепельнице.

— Спасибо.

— Как лучше ехать — по кольцу или по бульварам? — деловито спросил водитель.

— По кольцу…

Тут Алена в первый раз взглянула на него. Парень лет тридцати, коротко стриженный, но явно не «новый русский» — скорее то, что раньше называли технической интеллигенцией. Глубоко посаженные глаза, насмешливая складка у губ, в меру волевой подбородок. И куртка на нем отнюдь не дорогая. Как-то не тянет он на владельца роскошной машины. «Наверное, шофер какого-нибудь боганелького», — мимоходом определила Алена. Но на случайном попутчике мысли долго не задержались, опять ее захлестнули злость и стыд.

— Надо же, какой подлец! — процедила она сквозь зубы. — Какой самоуверенный кретин! Ну погоди, я тебе еще не то устрою!

Водитель мельком взглянул на нее:

— Семейная ссора? Сбегаете от мужа к маме?

И тут Алену словно прорвало. Захлебываясь, она выплеснула на совершенно незнакомого человека эту дикую историю. Говорила она долго, почти всю дорогу, а выговорившись, вдруг почувствовала, что злость отпустила. Парень слушал внимательно, не перебивая.

— И она посмела предложить мне деньги, — закончила Алена уже без всякого запала. — Да я и так к нему близко не подойду!

— А деньги-то были его? — вдруг насмешливо спросил водитель.

— Не знаю… — Алена растерялась.

— Думаю, что его, — смешок в голосе парня звучал уже совсем неприкрыто. — Так надо было взять.

— А действительно, надо было, — неожиданно согласилась Алена и тоже рассмеялась. — Как возмещение морального ущерба.

— Эх, женщины, женщины…

— Что — женщины?

— Ничего, это я так. Ну все, кажется, приехали. Вам где остановить?

— У перекрестка, к самому дому подъехать сложно. — Алена взялась за ручку. — Вот деньги.

— Да не надо, — парень махнул рукой. — Вы и так сегодня пострадали.

«Вольво» сорвалась с места и повернула на Каширку. Алена вздохнула, сунула в карман мятую купюру и быстро пошла к своему подъезду.

2

Свет изысканной сине-белой лампы в стиле «модерн» был достаточно ярким, чтобы разобрать мелкий книжный шрифт. Катя сидела на кухне, примостившись на узком уголке — тоже очень стильном, но совершенно неудобном. Поджав под себя ноги и поставив локти на обеденный стол, она внимательно читала «Поющие в терновнике». Вообще-то сидеть полагалось бы не на кухне, а в гостиной — мягкий диван и кресла из дорогой коричневой кожи как раз предназначались для чтения и просматривания газет. Но гостиную Катя не жаловала. Непонятно почему — она сама выбирала обстановку по итальянскому каталогу, потом придирчиво подбирала занавески, карнизы и другую декорацию. Даже книги в стенке расставила так, чтобы собрания сочинений сочетались по цвету. И все-таки ее любимой комнатой в новой квартире стала не гостиная, а кухня. Может быть, как раз потому, что интерьером кухни занималась не она, а Володя.

Ей нравилось все, что он делал. Когда два года назад он привез ее на улицу Пестеля и показал их будущий дом, Катя пришла в полный восторг. Даже не вспомнила, что до этого дня считала Отрадное жутко уродливым, как и все прочие московские «спальные» районы. Но раз Володя его выбрал и купил здесь квартиру… Катя тут же признала Отрадное самым красивым местом на свете.

Когда же речь зашла об интерьерах в новой квартире, Володя предоставил жене полную свободу — Катя могла делать с гостиной и спальней все, что захочет. Пусть хоть коврами их застелит, хоть шкуры везде развесит — он с удовольствием будет спать и на шкуре. А вот кухню, начиненную всяческой современной техникой, Володя решил взять на себя. «Я все сделаю так, — сказал он жене, — что тебе и со стула вставать не придется. Сиди себе и нажимай на кнопки, обед сам собой приготовится». А заодно Володя подобрал и мебель, и обои, и все остальное.

В результате кухня и получилась самой стильной. Она была выдержана в сине-белых тонах: синяя кухонная стенка, синий уголок, белые стены и стол «под мрамор». Пол вымощен сине-белыми плитами, и кафель у раковины тоже сине-белый. У стены — изящная золотая подставка с цветами. А рядом с уголком — эта самая лампа, тоже на высокой золотой ножке, с сине-белым фарфоровым плафоном. Называется «Ирис». Одним словом, модерн…

Оторвавшись от любовных переживаний Мегги, Катя обеспокоенно посмотрела на часы: однако уже без пяти два. Володя почти час назад позвонил и сказал, что выезжает. Конечно, ему не раз приходилось возвращаться домой глубокой ночью — на работе засиживался, и деловые обеды затягивались, и на разные презентации приходилось ходить. Положение содиректора крупной строительной фирмы обязывало. Катя же была не большой любительницей светских развлечений, а на официальных банкетах и фуршетах просто терялась. Она не знала, куда деть руки, что сказать, улыбка сразу становилась натянутой, руки и ноги деревенели. Любой выход «в свет» сопровождался такой нервотрепкой, что Володя, жалеючи юную неопытную жену, старался по возможности избавить ее от таких стрессов.

Вот и сегодня он отправился на встречу в «Редиссон» без нее. Но у Володи было железное правило — по дороге домой позвонить и сказать: все, мол, в порядке, сейчас буду. Ехать от «Редиссона» полчаса, ну, минут сорок от силы. Так где же он?